Pornind de la un studiu recent publicat pe această temă (Ţerna 2013), articolul îşi propune să analizeze condiţiile de descoperire, încadrarea culturală şi cronologică şi autenticitatea celor 14 exemplare puse în discuţie, pe baza informaţiilor culese din literatura de specialitate. Sunt completate lacune şi erori de documentare. Cercetarea documentară completează catalogul cu încă şase statuete. Din cele 20 de piese, doar cinci pot fi atribuite, mai mult sau mai puţin sigur, culturii Cucuteni-Tripolie. 14 piese provin dintr-o zonă limitată (Depresiunea Elan-Horincea) şi au fost introduse în circuitul ştiinţifi c în ultimii 25 de ani, fără a exista condiţii de descoperire certe, de către un arheolog amator. Surprinde faptul că într-o arie restrânsă (circa 120 km2) s-au semnalat 14 descoperiri, în timp ce în întreg arealul luat în discuţie (aproape 100.000 km2) au mai apărut doar cinci statuete de piatră. În plus, piesele care provin din această zonă se deosebesc clar de caracteristicile bine cunoscute ale plasticii Cucuteni-Tripolie. Acest fapt se poate explica fie prin existenţa, în zonă, a unui „centru artistic”, cu o valoare mult peste media din restul arealului Cucuteni-Tripolie, fie prin imitarea actuală, în manieră modernistă, a modelelor cucuteniene. Autorul înclină mai degrabă spre cea de a doua explicaţie, considerând că autenticitatea celor 14 statuete de piatră din Depresiunea Elan-Horincea trebuie pusă serios la îndoială. Deocamdată, datorită numărului redus de piese certe sau plauzibile (Bernaševka, Murgeni, Rudi IX, Fălticeni/ Cucuteni (?), Costeşti), până la descoperirea altora, prin cercetări sistematice şi încadrare cultural-cronologică sigură, orice fel de consideraţii tipologice asupra statuetelor de piatră din mediul Cucuteni-Tripolie nu îşi au rostul. În concluzie, autorul consideră că atunci când se face evaluarea unei descoperiri atenţia trebuie să se îndrepte, în primul rând, asupra cercetării critice a condiţiilor de descoperire (inclusiv a autenticităţii ca izvor istoric) şi de abia după aceea să se treacă la diverse consideraţii de ordin teoretic.

Исходя из недавно опубликованного исследования на эту тему (Ţerna 2013), в статье предлагается проанализировать условия обнаружения, культурно-хронологическую принадлежность, а также подлинность 14 обсуждавшихся в нем предметов на основе данных специальной литературы. Заполнены пробелы и исправлены ошибки документации. Документальное исследование дополняет каталог еще шестью статуэт- ками. Из 20 предметов лишь пять могут быть отнесены, с большей или меньшей степенью вероятности, к культуре Кукутень-Триполье. 14 предметов обнаружены в ограниченной зоне (Низменность Елан-Хоринча) и были введены в научный оборот в течение последних 25 лет, без указания точных условий обнаружения, одним археологом-любителем. Вызывает удивление, что на небольшой площади (около 120 кв. км.) было отмечено 14 находок, тогда как во всем ареале (около 1000 000 кв. км.) обнаружено только пять каменных статуэток. Кроме того, предметы из этой зоны имеют явные отличия от хорошо известных особенностей пластики Кукутень-Триполья. Это можно объяснить либо существованием в той зоне некого «художественного центра», с гораздо более ценной продукцией, чем в среднем по остальной части ареала культуры Кукутень-Триполье, либо современной имитацией, в модернистской манере, кукутенских моделей. Автор склоняется скорее ко второму объяснению, считая, что подлинность 14 статуэток из Низменности Елан-Хоринча следует подвергнуть серьезному сомнению. Пока, по причине малого количества достоверных или вероятных артефактов (Бернашевка, Мурджень, Рудь IX, Фэлтичень/Кукутень(?), Костешть) и до получения других путем систематических исследований и надежной культурно-хронологической атрибуции, любые типологические соображения относительно каменных статуэток Кукутень-Триполья не имеют смысла. В заключение, автор полагает, что при оценке археологической находки следует обращать внимание, прежде всего, на критическое изучение условий обнаружения (в том числе, подлинности как исторического источника), и только после этого переходить различным соображениям теоретического характера.