The subject proposed in this article, though it seems only a matter of the history of jurisprudence, is also important in the study of issues related to domestic and foreign trade in Bessarabia, as almost all important transactions of purchase and sale in this period were made under the contracts, which should be notarized. Before the adoption of the reform, notararial attributions were owned mainly by judicial institutions and even police authorities, that did not contribute to the efficiency and clarity of judicial proceedings. Russian statesmen were well aware of the need for reform in this area. However, a new Notarial Regulation in the Russian Empire was adopted only on 14 April 1866 within the judicial reform. The innovations only partially met the objective requirements of the development of bourgeois relations, but more reasonable project was previously rejected. Thus, the western model of separation of the notarial and judicial activities has been adopted only in part. Russian legislature was aimed at creating an independent institution with broad powers in the protection of the entrepreneurial and property rights and interests, but the reforms did not clearly defined competences in this regard. Notary rights were also granted to magistrates, namely in the field of authentication of various acts concluded between landowners and peasants. With regard to Bessarabia, we note that by order of the Minister of Justice, the regional prosecutor, as in the other provinces of the Russian Empire, in June 1866 prepared a comprehensive report on the status of notaries in the local towns. However, the judicial reform was not yet extended to Bessarabia. Only from December 1, 1869 by the Decree of the Senate, the Notarial Regulation adopted in 1866 should have been applied in Bessarabia. Regarding the Romanian territories ceded to Russia in 1878, the notarial reform in the newly instituted Izmail Uyezd was introduced by the Decree of September 21, 1878.

Тема этой статьи, хотя и кажется исключительно вопросом истории юриспруденции, также имеет большое значение в изучении вопросов, связанных с внутренней и внешней торговлей Бессарабии, так как почти все важные сделки по купле-продаже в этот период совершались по контрактам, которые следовало заверить нотариально. До принятия реформы нотариальными атрибуциями владели главным образом судебные учреждения, а также полицейские управления, что не способствовало эффективности и четкой организации судопроизводства. Российские государственные деятели хорошо понимали необходимость реформ в этой области. Тем не менее лишь 14 апреля 1866 года в Российской империи, в рамках судебной реформы, было принято новое Положение о нотариальной части. Нововведения лишь частично отвечали объективным потребностям развития буржуазных отношений, после того как более резонный проект 1863 был отклонен. Таким образом, западная модель разделения нотариальной и судебной деятельности была заимствована лишь частично. Российские законодательные органы задались целью создать независимый институт с широкими полномочиями в сфере защиты предпринимательских и имущественных прав и интересов, но реформы нечетко определяли полномочия в этом отношении. Нотариальные права были предоставлены также мировым судьям, а именно в области аутентификации различных актов, заключаемых между помещиками и крестьянами. Что касается Бессарабии, заметим, что по распоряжению министра юстиции областной прокурор, как и в других губерниях Российской империи, еще в июне 1866 года подготовил всеобъемлющий доклад о положении нотариусов в здешних городах. Однако в Бессарабии судебная реформа еще не была распространена. Лишь с 1 декабря 1869, по указу Сената, Положение о нотариальной части, принятое в 1866 году, должно было применяться в Бессарабии. Относительно румынских территорий, присоединенных к России в 1878 году, нотариальные реформы в новообразованном Измаильском уезде были введены указом от 21 сентября 1878 года.