Этнофолизм хохол на Руси первоначально, в XVII в., распространялся на поляков- католиков, а с усилением контактов с запорожцами стал неотъемлемой характеристикой внешности украинца-казака. Длинный чуб казаки называли оселедцем (в пер. с укр. –селедка). В России, начиная с XVI в., в динамике, данный термин приобретал как откровенно экспрессивно-негативную окраску, так и ироничную. Постепенно этнофолизм распространился и на неказацкое украинство. Прическа ушла в прошлое, а термин остался. Самоназвание хохол получило хождение в среде украинцев Северной Молдовы, что подтверждают изыскания С. Суляка (Русин 2006, № 4. С. 141-149.), сторонника русофильской концепции идентичности русинов Молдовы. Молдаване и другие жители края в XIX в. называли местных русинов патлачами из-за особенностей прически (А. Афанасьев-Чужбинский, А. Нестеровский, П. Чужбинский и др.). Сами русины себя так не называли. Патлы отличались от оселедця, но обе прически подразумевали подбривание затылка. Прическа, языковая близость бессарабских русинов и украинских казаков (история последних переплелась с историей Бессарабии XIX в.), могли способствовать распространению разговорного термина хохол, прежде всего среди русского военного офицерства и солдат. Ни в одном дореволюционном источнике подобный термин в отношении русинов и малороссов Бессарабии не встречается. Думается, что его более широкое распространение в регионе сегодня связано с событиями уже ХХ в., в том числе происходившими в ходе коренизации в МАССР. Данным многоаспектным термином подчеркивается и отдаленность его носителей от Украины. Среди украинцев севера Молдовы распространена поговорка «украинцы живут на Украине, а хохлы – там, где лучше». Тема уникального регионального самоназвания украинцев севера Молдовы интересна, как и их историческая судьба, в ходе которой русинское население края оказалось вовлеченным в примордиально-инструментальный процесс формирования общеукраинских ценностей в XIX – начале XXI вв.