Лингвистика детской речи (далее –ДР), или онтолингвистика, начала активно развиваться лишь в последней четверти прошлого века [1]. Сейчас в ней уже оформилось довольно много направлений исследования: отражение концепции соотношения системы и нормы по Е. Кошериу (Э. Косериу) в ДР, автономность системы ДР, квантитативный и программно-автоматический анализ ДР, имитация ДР в художественной литературе [2], особенности освоения детьми чужого языка и т.д. С.Н. Цейтлин отмечает: « Особую ценность представляют исследования родителей, в основе которых лежат наблюдения за речевым развитием их собственных детей» [3]. Она подчеркивает, что в 50-60-е годы ХХ века подобные работы А.Н. Гвоздева и К.И. Чуковского были недооценены (книга последнего «От двух до пяти» вообще воспринималась как серия умилительных анекдотов). Наши наблюдения за речью дочери, сына и внука велись в общей сложности более 20 лет, и примеров, повидимому, уже достаточно для первичной систематизации. Паспортизация примеров следующая: сначала первая буква имени ребенка, затем – на каком году жизни употреблены данное слово, форма или высказывание (А – Алина, Т – Тарас, Р – Рем). Первый комплекс примеров демонстрирует усвоение ребенком грамматических норм. Это проявляется в неоправданном расширении сферы функционирования определенной категории, в восполнении неполных парадигм, в вольном обращении с аффиксами и ударениями, в своеобразном осмыслении омонимичных аффиксов и замене корней синонимическими при словообразовании. Особенно интересны факты непризнания исключений при словоизменении, то есть то, что А.М. Шахнарович называет генерализацией отношений [4], связывая такие речевые порождения с излишне широким пониманием системы, когда игнорируется кодифицированная внесистемная норма, образуются несуществующие корреляты. Почеши мне спинку еще боче, еще боковее (А4); – Слезай, мама-лошадка устала, селезенка ёкает. – Мама, она не уткиного селезенка, она своего жеребенка ёкает (Т4); У сфинкса грудь женская, а попка львовья (А6); В сказке гусь из воды вышла, а во лбу у нее звезда горит (А3); Если хочешь мяса, ты поплакай, и мама даст (Т2); Рома, газуй, а то я сам газуть буду (Т2); Я на даче сажал луки (Р3); В этом телефонном номере аж два одИна (Р4); нарисовательная бумага (А4); Вм. ненаглядные невесты – ненасмотрены невесты (А5); Что это Алиса то уменьшается, то убольшается?(А6); Едь в другую сторону (Т3); Собачку надо разгуливать (Т4); Мама, проверь, я еще с двУми глАзами?(Т4); Мама, не волновайся (Р3); Перевяжите мне ранку, а то кровь все размножается и размножается (Т6); фартук из кружОв(А7); матные слова (А7); забор был рухлый-рухлый (А9); не сомневался ни единочки (А10); яд крысьяк (А 10); Не соль мой суп ( Т4); А можно мне в тарелку такое же чуть-чуть?(Р3); У меня на пальце обрыв (А2); маслительная краска (А6); Я умывальником руки помою (А6). На уровне лексики примеры еще более интересны, потому что более наглядно показывают процесс овладения языком. Причем смелость и активность ребенка напрямую зависят от уже имеющегося словарного запаса. Чем он значительнее, тем быстрее подворачивается вариант сцепления незнакомого слова с прочими, тем скорее в случае ошибки ребенок усваивает правильное словоупотребление. А для наблюдателя – неисчерпаемый кладезь комического.  Наиболее часто ребенок путает паронимы или просто похожие слова и словосочетания. Дон-Кихот – Тонкий Ход (Т4); Конек встал как вскопанный (Т5); Мужчина, входя в комнату, должен снимать головную боль (Т5); В супе махровый лист плавает (А5); группа определенного дня (А8); Прочитай еще четвереньку странички (Т4); Вм. Ваш муж не пускает меня на постой – не пускает на постель (А9). Иногда дитя творит собственные слова (мы не приводим здесь те из них, которые невольно создаются на 2-м году жизни в силу недостаточного умения владеть речевым аппаратом: косолапый – капасёик). Причем зачастую детский неологизм – результат ложного этимологизирования. Раскладушка – распадушка (Т3,5); малярийный комар – балеринный (Т3); Стюардесса Жанна обожает Маты и Желана (Т6); У бабушки на работе столько спидентов (Р3); Купи мне хомягая (А2); Пластилин – мастилин (А3); Я рождалась, когда мама кончала венерситет (А4); кузов – грузов (А5); лейкопластырь – клейкопластырь, электропластырь (А6); малированные огурцы (А6); У собаки на животике в 2 ряда сосудики (А6); лампада – лимпиада (А8); На истории был хренологический диктант А11); Порой в ДР реализуется расширенная аналогия: смешение слов одной тематической группы, неожиданная синонимия или антонимия. Дайте отвертку, тарелку чинить буду (Т2,5); Ты новую сангинУ будешь смотреть? (первый запомненный фильм – «Жизнь Клима Самгина» (Т2,5); Это Коля? – Нет, у Коли звук не такой (Т3); Я не пират, я наш (Т3); попьем воды из пулемета (Т4); Мы не с французами воевали в 1812 году, а с басурманами ((и процитировал Лермонтова) (Т5); Прабабушка надела бандану (Р2); Дедушка ездит на «Кишиневце» (вм. на «Москвиче») (Р3); у бабушки на голове кружочки (Р3); В 12 лет люди уже не детки, это родители (Р4); Не трогай клеща, заболеешь трансвеститом (Р6); голый шашлык (вм. шампур) (Р7); глазные яйца (вм. яблоки) (Р7); Ты меня за самый край (за попку) схватил (А2); деревянный сок (вм. березовый) (А3); Папа, будешь мало кушать – опять сыном станешь (А4); полевая мышь (вм. водяная крыса) (А4); морские поросятки (А5); Я не вру, посмотри, какие у меня глаза точные (А5); Пирожки скоро закипят?(А5); Он заболел инвалидом (А5); Король на пластинке так жидко поет (А6); Один мальчик на меня смотрит с таким аппетитом (А6); Этим веществом яблоки собирают (А8); Забери хрящ от капусты (А8); Мы учили на балете элементы выпер вправо и выпер влево (А8). Случается и невольная игра слов, когда смешиваются омонимы или разные значения полисемантов. Улица Ленина и Вероника тоже Ленина (дочь Лены) (Т4); – Моя внучка тебе в невесты подойдет? – Да, моя невеста в садике ко мне часто подходит (Т5); Услышала из «Фауста»: – Мне скучно, бес…– Что же он не говорит, бес(з) чего ему скучно? (А6); Нужно было молнию выпороть, а я подумала, что меня (А7); Не понимаю, каким концом скрипичного ключика скрипочку отпирают (А7). Приведенный материал и результаты его исследования помогают понять законы и модели детского речетворчества, демонстрируют одновременно и системные закономерности, и отклонения от общепринятых норм, а потому могут быть использованы в занятиях и по культуре речи и стилистике, и по литературному редактированию, и по методике преподавания русского языка как иностранного, и по общему курсу современного русского языка.